Предыстория довольно странная. У меня всё ещё продолжается жестокий рецидив по Юрочке Лунатику, и в четверг меня переклинило. Вспомнилось одно стихотворение одного из моих самых любимых ещё со школы поэтов - Николая Гумилёва. Нашла, перечитала, подумала, что подходит. А потом в обед пошла в книжный и купила томик. Да, дома есть, но мне захотелось, маленький, поэтому пошла и купила. Редко меня настолько клинит, но что поделать, Юра - он такой.
Так что пока я положу здесь само стихотворение и потом уже добью до раскадровки:
Его глаза — подземные озера,
Покинутые, царские чертоги,
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о боге.
Его уста — пурпуровая рана
От лезвия, пропитанного ядом,
Печальные, сомкнувшиеся рано,
Они зовут к непознанным усладам.
И руки, бледный мрамор полнолуний,
В них ужасы неснятого проклятья,
Они ласкали девушек-колдуний
И ведали кровавые распятья.
Ему в веках достался странный жребий
Служить мечтой убийцы и поэта,
Быть может, как родился он, на небе
Кровавая растаяла комета.
В его душе столетия обиды,
В его душе печали без названья,
За все сады Мадонны и Киприды
Не променяет он воспоминанья.
Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи,
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может.
Ну вот и всё, ещё, как завершение пара артов:
Весь арт найден на просторах интернета, хотя
Вроде бы отпустило