Чтобы снова убивать невинных. Тех, кого невинными считает общество, конечно. Раз прекрасные и совершенные Индиго приказали стереть этих людей с лика Империи, значит, не так уж те были и чисты. А сам Отофрид считал их виновными как минимум в несовершенстве и уродливости. Никакое мастерство не способно было вытащить наружу то, чего в них не было. Он очень надеялся, что ему повезёт, и он сможет отыскать хотя бы крупицы настоящей красоты. Они иногда попадались в подростках и детях, реже – в молодых девушках, ещё реже – в пожилых. И почти совсем никогда – в людях среднего возраста, уставших, замаранных бытом, отупевших от реальности. Пронести красоту через жизнь было сложно, к тому же, большинство считало, что и необязательно. Её не хранили, её не видели и не искали. Часто она была спрятана так глубоко, что выпустить её можно было только с кровью и внутренностями, вывернув грязную кожу наизнанку.